7/04/06 Проснувшись как ванька-встанька необычайно рано, – в пол первого, несмотря на то что лег вчера довольно поздно и спал всего три часа, я чувствовал себя хорошо отдохнувшим, и поэтому, позанимавшись каратэ, я уселся в йогу на пару часов. Причем провести ее я вздумал не перед транслайтом, как обычно, а на крыше. И хоть и прошла она довольно сильно и ярко, к концу второго часа меня слегка начало клонить в сон. Я перебрался в комнату и прочитав мурли в пол четвертого, засел за дневник в надежде, что не только по-быстрому разберусь со вчерашним днем, но и позанимаюсь редакцией. Однако, через полчаса пожаловал ердын в каблук и свет отключили. Обломно, а что делать. Неизвестно когда дадут, а между тем день вчера был довольно объемный и не простой, – День Служения и было много чего вам рассказать. Поэтому позанимавшись пару часов хинди-мурли (копируя Авьект мурли от 15.12.05 в тетрадь), поняв, что света ждать бесполезно, я достал свою резервную тетрадочку, открыл и стал писать по-старинке, обрекая себя на потерю, как минимум, трех-четырех часов, которые потом потребуется затратить, чтобы все это переписать в комп.

        Около пол восьмого свет все-таки дали и я продолжил писать уже в компе. К восьми часам, дописав-таки день до конца, я быстро позавтракал и побежал наверх к Брюсу, т.к. он мне уже успел до этого позвонить и сказать, чтобы я сегодня был у него полдевятого как штык, – т.к. сегодня, Брюс всех своих рабочих со стройки отпустил на выходной и сам, вместе со мной, собрался заняться установкой помпы у реки. По дороге я встретил Индру, который пришел затем, чтобы взять свои кирпичи, которые он перекупил у Брюса, и поэтому прибежал наверх с небольшим опозданием, но по этому поводу, Брюс ничего не сказал, лишь показал, что мне надо было взять с собой. Я взял мешок с ключами и установочным оборудованием и мы отправились на реку.

        По дороге встретив Раму, Брюс дал ему какие-то указания, а потом спросил меня, понял ли я что он ему сказал. Я честно ответил, что не прислушивался. И тут началось, он по-новой начал меня наставлять на путь «истинный». Всю дорогу что мы спускались к реке он спокойно, но с давлением, прессовал меня, начав с того, что я ничему учиться не хочу и ни какого интереса к работе не имею, а кончил тем, что мне надо убрать компутер подальше и посмотреть, что тогда будет. – Спасибо, брат, - ответил я ему, подумав, - Добрый ты... - Я уже это делал в прошлом году, как раз в это же время. Так что мне, – хватило. Ни к чему хорошему это не приведет, поверь мне. И хоть я так и не стал ему отвечать, что же все-таки со мной произошло в результате этого, он понял, что что-то было, причем настолько нехорошее, что я даже наотрез отказался ему об этом рассказывать, а он знает что я в принципе человек очень откровенный и открытый. Я лишь сказал, что «past is past» (прошлое, - прошло). Он же стал меня убеждать, что я должен позволить всему этому выйти наружу, иначе все остается внутри. Я попытался объяснить ему, что именно это я уже и делал и нет нужды повторять это во второй раз. В прошлом году это все и вышло, и теперь нет ни каких проблем, но больше такого опыта, я не хочу. Он не понимает силу тех санскар, усилие чтобы выстоять под их натиском требуется колоссальное и мне, одного раза, все это пройти, было достаточно. А по поводу компьютера я сказал, что он особой роли здесь не играет, я точно также могу писать все это и в тетради. Но если я снова оставлю это дело, как он меня убеждал, то приведенные в гармонию и взятые под естественный контроль санскары, снова, мягко говоря, - разболтаюся. А я, этого НЕ ХОЧУ! Он не знает и поэтому не понимает, что это опасно для всех нас, для всего МонПариза. Судам, после месяца знакомства со мной, смехом мне говорил, в котором была доля правды, что я представляю опасность для всего Ашрама Пондичерри, видимо поэтому он и отправил меня в Гималаи, а причина была такая, он видел и чувствовал безграничность сил, проявляемых через меня, и понимал, что они могут быть как положительные, так и отрицательные. Все зависит от того, куда я их направлю, а я к тому же еще и безбашенный, не имеющий ни гордости, ни стопора, ни каких-либо обычных человеческих заморочек, которые их временно предохраняют и с силой контроля у меня, в то время, тоже было не ахти. Брюс, по своей невинности, этого не знает, а объяснять все это я ему не собираюсь. Хотя если он меня как-нибудь окончательно достанет, я выложу ему всё о второй моей природе панка, алкоголика и тунеядца, которую я продолжаю носить в себе, даже сейчас. Т.к. благодаря этому опасному опыту, получил горькое Знание того, что санскары невозможно стереть, их можно только поменять местами, – проявить Ангела, значит погрузить Дьявола на глубокое дно и то же самое наоборот. В Бестелесном Доме Истины, в Парамдхаме, нет ни Ангелов, ни Дьяволов, есть просто - Безграничная Душа, заключающая в себе обе половины в один и тот же момент. Именно отсюда и идет понимание Адвайты. Но здесь, на сцене Мировой Драмы, Истина заключена в Дуальности и поэтому, познавшему это, в это время - Преобразования Мира, суждено играть Светлую роль Чистой и Святой души. Душа всегда чиста в Парамдхаме, т.к. она не проявлена, а первое проявление – Легкое, Духовное и Сильное, поэтому Светлое и Чистое. Нечистота приходит с тяжестью и усталостью души, от множества картин и перерождений, она просто изнашивается, как и любая вещь этого физического мира Драмы. А по поводу этой писанины, так я ему объяснил, что всему, - свое время и обязательно придет и тот час, когда я оставлю и это занятие раз и навсегда. И когда мне надо будет это дело оставить, чтобы перейти на следующий этап духовного развития, я несомненно это сделаю. Но ближайшие два-три года, я чувствую что должен прилагать именно это усилие, – продолжать писать, чего бы мне это ни стоило. Т.к. оно укрепляет необходимую для этого Пути, силу ума и интеллекта настолько, насколько ему и не снилось.

        Это были лишь мои мысли вслух, - говорил я мало, а Брюс, тем временем рассказывал мне историю о «связи с МонПаризом», на что я ему ответил конкретно, что мое дело, - связь с Шивой, а не с материей. И что бы он мне не говорил, в моем понимании, материя и дух, - это две раздельные вещи, этого мира двойственности, - медаль одна но она имеет две стороны. В общем, он всю дорогу меня пилил таким образом с разных сторон, а я, слабо сопротивлялся т.к. чтобы давать ему понимание всего этого, потребуются часы моих лекций, которые он должен был бы к тому же еще и внимательно выслушать, а поскольку этого пока не было и нет, то и вопрос этот, – отпадает.

        Придя к реке мы автоматически перешли на разговор о томатах и нашем конкретном деле, ради которого мы сюда пришли, – об установке помпы. Сперва проверив саженцы баклажан, он сказал что их обязательно надо поливать два раза, - утром и вечером. Я снова не стал с ним спорить, т.к. он просто не врубается, что сейчас то плантов 700 и это возможно, но когда, в течении двух недель, их станет 3-4 тысячи, к тому же, они будут расположены в разных частях МонПариза, это будет нереальным. Дай Шив поливать их хотя бы один раз каждый день, а он говорит: «Два раза». К тому же если они привыкнут, то потом их также придется с трудом отучать от этой привычки. Плантам это тоже, на пользу не пойдет. В общем, – бред.

        Встретив Шибу, мы занялись установкой помпы, затем подключением и таким образом провозившись до часу дня, нам удалось несколько раз ее завести, однако какая-то проблема с ней все-таки была и иногда она просто отказывалась включаться, в то время как из выключателя, в разные стороны бил сноп искр. Электрик Брюс тоже еще тот, впрочем и я, ничуть не лучше. Мне же, от тридцатиградусной полуденной жары, а также от недосыпа, становилось все хуже и хуже. Я шатался и буквально на ходу стал терять сознание. Признав тот факт, что Победителем Сна я еще не стал, и трех часов, при полной 21 часовой загрузке как физическим, так и ментальным трудом, мне недостаточно. Виду я не подавал, но только и следил за тем, чтобы ни откуда не сверзнуться. Меня уже здорово мотало и периодически отключало. Стоило мне перестать двигаться, я засыпал. В общем мне стоило не малых усилий дотянуть до обеда. И в час, договорившись с Брюсом, что к трем я подойду к нему в гестхаус за другим рубильником, я наконец-то пошел домой, как бы на обед. На самом же деле, клюнув немного сабзи и пару роат, я моментально вырубился.

        Проснувшись около трех я быстро собрался и пошел наверх, по дороге позвонил по рации и неожиданно Гапу мне ответил, что Брюс уже ушел к реке, поэтому на полпути мне пришлось развернуться и пойти вниз. Таким образом, ровно в три я  был снова у реки. И придя, сразу же занялся поливкой томатов. Тут Брюс дал мне очередной указ, - увеличить дозу воды в два раза. С этим я был вполне согласен, но тут же обратил его внимание на то, что в таком случае, не может быть даже и речи о том, чтобы давать воду два раза, - утром и вечером, т.к. тогда, количество воды возрастет соответственно, - в четыре раза. В этом, он со мной согласился, а вот по поводу баклажан, он остался при своем мнении, говорит что Шибу будет поливать их и утром, но дозу увеличивать не надо и вечером, - по полкружки. Я сдался, – Хорошо. Около пяти, когда я с этим делом уже заканчивал, Брюс разобрался с помпой, подошел ко мне и сказал что все в порядке, - теперь она работает нормально. Посмотрев, как растут томаты, остался ими весьма доволен, говорит, – Очень хорошо. А затем, дождавшись когда я с этим делом закончил, пригласил меня к себе во Дворец на чай, а также, чтобы я взял свое сегодняшнее молоко. Я отказываться не стал, не то без молока мой друг Дахи (йогурт), - сдохнет и мы пошли наверх...

        По дороге в гестхаус мы поговорили о проекте моих знакомых, и Брюс со смехом сказал, что я могу им предложить его услуги, посмотрим, что из этого выйдет. Идея-то прикольная, да только, не возьмется Брюс за это дело. Он МонПариз, - не оставит. Но я им скажу, что он выразил желание, посмотрим... Но они, так до нас еще и не дошли. Тусуются по своим делам. Хотя было бы прикольно им Брюса сплавить. В принципе, он бы им подошел по всем параметрам. К тому же он не настолько зависим от Ашрама, как я. Я обязательно с ними поговорю. А пока, придя наверх мы попили чая и за непринужденной беседой составили дальнейший план моих работ.

        Надо продолжать делать лунки т.к. томаты в яслях подросли и завтра опять надо будет их сажать. С баклажанами заморачиваться не будем, хотя это еще не окончательно. По моим подсчетам мы не имеем столько томатов, чтобы засеять все сделанные лунки и я все же попытаюсь присмотреть в Бхавали, что-нибудь еще. В Найнитал я собираюсь ехать в понедельник. Книгу же, в этом месяце, мне послать так и не удается, поэтому пусть она станет подарком на день рождения обоих. Завтра мне так же надо будет идти в банк поскольку у Брюса ашрамские деньги закончились, а новых не шлют. Вот в общем-то и все, так и поговорили, и я вернулся домой, где немного перекусив взялся за вчерашний день, серьезно настроенный разобраться с ним во что бы то ни стало. И мне это удалось, но благодаря этому спать я лег лишь около десяти, таким образом проведя 22 часовой рабочий день.

        Что ни говори, а я чувствую что мне на самом деле предстоит победить сон. На сегодняшний день 4-5 часов мне хватает, чтобы выспаться полностью. Возможно и три часа, но тогда дневной сон становится необходим. Что ж, это неплохое достижение, то-то будет дальше. А на сегодня, – Ом шанты. Итак, завтра – Рамгарх и разговор с Манешем по поводу смотрин того места, где возможно по прошествии десятка лет будет располагаться Ашрам Свами Камалананды.