25/01/06 Проснулся хорошо, почти в полвторого, все как обычно – зарядка, йога, мурли, комп. Дневник закончил писать на редкость рано – полседьмого и тут же переключился на редактирование прошлогоднего материала. Несмотря на то, что сегодня Садгурувар - бхог, дети так и не приходили. Тем не менее я свое дело сделал, – бхог был готов. Амит принес молока лишь около девяти, и я ненавязчиво заметил, что вообще-то сегодня особый день и бхог готов, но  никто  даже на мурли не пришел. Он сказал, что с утра отправлял Папу, а Муна - занят по домашнему хозяйству. Я ответил чтобы приходили когда освободятся. Однако долго их ждать не пришлось, едва я закончил с чапатями для собаки, они пришли, провели хорошую медитацию, и по очереди стали читать сегодняшнее мурли.

        Не перестаю любоваться прогрессом Муны, он явно первый, кто понял предмет йоги. И хотя он и медитирует по большей части с закрытыми глазами, видно что он общается с Баба и это доставляет ему удовольствие, т.к. если его не вернуть назад, к слушанью мурли, сказав: «Ом шанти», он бы легко мог находиться в йоге и час, а это – признак бывалой, опытной души-йога, так что буду развивать в нем эту особенность. Что касается гьян, мурли он тоже стал слушать, продолжая йогу, внимательно сидя с закрытыми глазами. В общем, могу сказать Баба – один бутон ожил и раскрывается. Амит, - все еще нет, но усилия прилагать продолжает, мурли старается не пропускать, а стало быть, рано или поздно и он обретет личный контакт с Отцом, – а это самый важный этап духовного развития, т. к. он останется с ним в его памяти, на всю его жизнь, а также и смерть.

        Приходил, уходил Шибу. Дживанти, из Хальдвани, так и не приехала. После мурли мы поели бхога, который, пока дети читали, я предложил Отцу. Затем я собрался пойти проверить рабочих, а заодно и постричь Муну, которому вчера обещал. Ножницы разыскал сам, по дороге проверив работу Канту. Он – молодец, закончил свой участок и уже перешел к центральному плоту. Взяв детей, я пошел вниз, к дому Шибу, где и собирался заняться стрижкой. По дороге заглянул и к рабочим. Сундара опять не было. Шибу сказал, что он не хочет работать. Работа плохая и ему не нравится. Вот приедет Брюс, он и придет. Блин… Причем здесь Брюс? Я ответил, что - Я никого не заставляю и кто не хочет работать, может последовать его примеру. Я знал, что Брюс хочет избавиться от Сундара, а так, он сам ему дает хороший повод для этого. И не факт, что Брюс даст ему работу в будущем. Раму тоже начал чего-то ныть, - здесь болит, там болит. Я еще раз говорю, - Какие проблемы, не хочешь – не работай. Он говорит, что позвонит Брюсу и поговорит с ним сам, я говорю, - Хорошо, я дам тебе телефон, звони и говори, только что? Что нет дождя, почва сухая и твердая и тяжело работать? Что все болит? Что ты ждешь, тебе на это ответит Брюс? Шибу все ухмылялся и я почувствовал, что что-то здесь не так. Раму явно хочет о чем-то пожаловаться, но о чем?  - О том, что наговорил ему Шибу. А что он мог ему наговорить? Вот кхадарнак…

        В общем, так и не найдя ни какой причины проблемы и напряжения, возникшего в умах рабочих, я пошел стричь Муну. Постриг более-менее нормально, намного лучше, чем они стригут друг друга, но конечно, с непривычки проплешин наделал. Виски накоротко и аккуратная платформа, просто - хирро, как они говорят, что означает - главный герой фильма. Я поставил себе за это тройку, т.к. стриг абсолютно не по правилам. Волосы у него кудрявые и жесткие, поэтому когда стрижешь, не понятно, какая длина остается в результате. Тем не менее все остались стрижкой очень довольны и в обед я вернулся домой. Попил чаю, сел позанимался с дневником, тут пришли Амит с Сунитой. Амит попросил записать ему на кассеты браминские песни, а Сунита пришла позаниматься на компе. Я посмотрел на часы – время два часа, как и договаривались, поэтому комп пришлось уступить, сам же решил наконец пообедать и поставив записываться кассету, доел позавчерашнее сабзи.

        В три их время истекло и отправив их домой, посмотрев как работают рабочие в бинокль, я отправился на дневной сон. После сладкого сна, около четырех заглотнув кофе я снова побежал вниз смотреть выполненную работу, по дороге все больше чувствуя, что назрел какой-то "бунт на корабле" и рабочие явно чем-то недовольны, только вот чем? Это мне остается непонятным и никто мне об этом прямо не говорит. Надо было как-то срочно вскрыть этот возникший нарыв и инструментом для этого я выбрал Раму, т.к. именно он выглядел более всех в смятении и собирался даже звонить об этом Брюсу. Я решил позвать его к себе, под предлогом дать телефон Брюса как я и обещал и конкретно на него наехать, прямо спросив в чем проблема, и чего он добивается? Однако это оказалось не так-то просто...

        Придя к рабочим и молча дав им закончить работу, я увидел, что они уже сами были на грани откровенного разговора, они явно не спешили уходить домой, чего обычно не бывает. Посидев с ними в тишине, которую никто нарушать не решался, я сказал им идти домой, оставив Шибу. По их поведению было видно, что они уже пришли к какому-то общему решению, однако как маленькие дети, ожидали кто же начнет разговор, не осмеливаясь начать его первыми. Это следовало было сделать Шибу, т.к. он их явный лидер, однако он не спешил, чтобы еще раз в этом убедится, дав возможность начать другим. Когда никто не начал, а я просто прекратил, этот тонкий поединок, разрядив атмосферу, то он получил необходимый заряд уверенности в себе на будущее.  Я же опять сделал вид невинного дитя, типа ничего не понял. А сам пошел вслед за Гапу и Раму…

        Гапу ушел, даже не простившись, я же позвал Раму с собой, сказав, что дам телефон Брюса, что я и сделал в первую очередь, потом с любовью спросил, какова проблема. Но он испуганно стал отнекиваться, типа - никаких проблем.

• Ты не хочешь работать?
• Нет, все в порядке.
• Я понимаю что тяжело, но что поделать, осталось немного, затем тебя ждет другая работа, сделать ясли для томатов, красить деревья вместе со мной, какие проблемы?
• Да нет, все хорошо.
• Тогда что ты хочешь сказать Брюсу? Что я не работаю? Ты хочешь, чтобы я пошел копать террасы вместе с вами? Я-то пойду легко, но что потом скажет, тот же Брюс? Он мне говорил этим не заниматься. Так что ты хочешь? Назови мне свои проблемы.
• Мне ничего не надо, и у меня проблем нет…
• Хорошо… Тогда у кого они есть? У Гапу? У Шибу? У Сундара?

И тут его немного прорвало, он говорит:

• Я один ничего говорить не буду, вот придут все, тогда будет разговор, надо чтобы были все поскольку проблемы есть у всех.
• Хорошо, договорились, завтра в девять перед работой зови всех ко мне и поговорим. Я же хотел узнать твое личное мнение, не как рабочего – менеджеру, а как брат и друг, с которым вместе мнего чего повидали.

        Мне хотелось ему сказать: "Раму, на самом деле, это мне нужна помощь, т.к. я ничего не понимаю на вашем хинди-пахари, мои языковые возможности, меня очень сильно ограничивают. Я думал, ты мне поможешь в этом разобраться. Я – ошибся. Ты - непонятно чего боишься, а я не понимаю, чего вы хотите." Но даже этого я не мог ему сказать на хинди. Блин. Блин. Блин. Ну ребята держитесь, завтра Отец вам устроит спектакль по полной. Это я вам обещаю.

        На этом он ушел, а я сел за компьютер, врубил классику и улетел в начало прошлого года, последние дни Мадхубана-2004. Черт вас разберет пахари-адми, чувствительные вы мои, раскудрить вас через коромысло, да и в тобрар по самое забрало…

        Прервавшись на ужин, я заметил, что редакторская работа, стала довольно напряженной, - я устал читать. Но мне было непонятно из-за чего, то ли слог плохой, то ли просто три-четыре часа этим заниматься все же довольно утомительно. Полдевятого, принявши горячий окат, я лег спать, с довольно неприятным чувством неоконченного дела. Ну братцы, вы мне за это ответите. У меня нет страха ни перед чем и ни перед кем, к тому же я могу делать Все что угодно, в том числе послать всех по домам и взявшись за сопать, пойти в одиночку докапывать оставшиеся террасы. Мне похер как это будет выглядеть и пускай все думают что я – сумасшедший. Приедет Брюс, скажу что, - Извини, брат, не получилось у меня управлять этими йориками, как ты – не могу, моя внутренняя религия мне не позволяет, а как я – они не хотят, - привыкли из-под палки. Поэтому делайте со мной что хотите, а я отсюда никуда не уеду. Джопри в джунглях сварганю и буду ждать, пока голодный Балу придет. Лучше смерть на воле, чем жизнь в тюрьме. В Россию же, я больше не вернусь! И точка.