7/05/06 Проснувшись и встав около двух часов я выпил кофе и пошел в йогу, точнее вошел в нее, как падающий самолет входит в пике, ибо после этого стремительного полета, мне ничего не оставалось делать как прочитать мурли, а потом сесть за дневник, чтобы описать вчерашний день, который как видите особыми событиями был не богат. Я также хочу вам признаться, что и сегодняшний день особо ими не блещет. Он был прост, как в зимнюю стужу, дворник в семейных трусах, с метлой и в валенках, продолжает мести заледеневший тротуар, начищая его до блеска. А посему... Записав дневник я приготовил еды, позавтракал и решив, что сегодня воды верхним томатам давать не надо, - пусть малость подсохнут, завалился снова спать, точнее просто малость вздремнуть, погрузившись в йогический Нидралок на часок-другой. Проснувшись, я немного поковырялся с кутлями (это такой бартан (орудие труда, инструмент), очищая территорию вокруг сваво дома, как тут же нарисовался Муна, - он пришел за доской, которую я обещал ему дать, чтобы сделать из нее подставку для их, с Дипу, транслайта Баба. Найдя подходящую для этого дела деревяху, он помог мне принести палки на томатную террасу и я, хорошо пообщавшись с плантами, которые выглядели намного лучше и бодрее нежели вчера предупредил их, чтобы они не тешили себя надеждами, что - Сегодня, воды не будет... - Завтра. Они в ответ хоть и поворчали, но в большинстве своем восприняли спокойно, т.к. у них, про запас, оставалась влажная почва. Затем, поднявшись наверх, я взял молока, пообщался с Какху, полил свои мадхубанские деревца карри, но к сожалению, обнаружил что все они все-таки засохли. В следующем году посажу их у себя перед домом, поскольку место у меня для них более благоприятное, столько Солнца как наверху у Брюса, им не надо.

        Вернувшись к себе, я прилег в джопри и немного подремал, продолжая внутренне сокрушаться над тем, что разленился донельзя, но что поделать если от жары крыша едет конкретно, ничего делать не хочется и не можется, а это как вы знаете, очень плодотворная почва для прихода различного типа Майи. Подумав так, я прекратил всякое сопротивление и тут же вырубился, а проснувшись около двух, с непрекращающимися тупыми болями в животе, я обратил внимание на то, что и голова моя, как-то, довольно странно кружится, не в ту сторону, да и аппетита никакого - нет, наоборот, с радостью бы блеванул. Однако я этого делать не стал, а разметав все эти мысли по сторонам, типа, - Заморачиваться на таких мелочах мне не пристало, пошел вниз поливать томаты...

        Спустившись к реке я прежде всего поставил Шибу в известность, что с завтрашнего дня, график поливов меняется, - он будет поливать одну половину утром, а вечером, мы будем поливать другую половину, вместе. Потом мы приступили к поливу второй половины, но тут пришел Сундар, и Шибу, не долго думая, послал его поливать и первую половину, сказав, что начнем такой график с завтрашнего вечера, а пока, раз Сундар у нас есть, надо его использовать. Я не стал с ним спорить и мы так и продолжали поливать, но к концу дня состояние мое настолько ухудшилось, что живот заболел уже не на шутку и закончив это дело часа в четыре, я бегом убежал к себе, хорошо продристался и после, на меня обрушилась такая слабость, что я опять лег в койку и мгновенно уснул...

         Очнувшись около пяти, я чувствовал, что весь мой организм на самом деле здорово колбасит, и это уже не просто проблема с животом. Все тело ломит, знобит и температура выше чем 38ºС, - заболел... Но чем? С какой стати, и по какому праву?! Что это? Тропическая лихорадка? - Да какая разница, просто очень хреново и все, даже лежать было очень больно, как будто с меня содрали всю кожу так, что болела каждая клеточка. Даже ходить, в таком состоянии, казалось вообще - не возможно. А о еде не могло быть и речи. И тогда я достал книжечку Нирваира, подаренную мне Братом Каруной, и погрузился в его сладкие, полные Силы уроки и рассказы о своих близких взаимоотношениях, как с Отцом Брахмой, так и с Дадой - Шивой. Это было удивительно, но я с легкостью отделил себя от этого никакого тела и пребывал в каком-то неописуемом блаженстве от своего состояния Бестелесной Души. Я думал о том, что оставить сегодня это тело, было бы очень здорово, - легко и спокойно. В который раз я констатировал факт, что нет у меня ничего, чтобы меня здесь как-то притягивало и держало. Я всегда готов с Любовью отправиться в Бестелесное Путешествие, навстречу новым ощущениям и тонким переживаниям. Так я и проворочался всю ночь, пребывая нигде, в полубессознательном состоянии полета...